21.07.2012

Младший брат Александра Пушкина – Лев некоторое время также, как и его знаменитый родственник, посещал Восточную Молдову, рассказал агентству Новости-Молдова молдавский пушкинист, ученый секретарь дома-музея Пушкина в Кишиневе Виктор Кушниренко.
«160 лет назад исполнилось со дня смерти Льва Сергеевича – Левушки, младшего брата А. С. Пушкина. Льву едва исполнилось 15 лет, когда он надолго расстался с Александром, отбывшим в южную ссылку по воле императора Николая Первого. Но именно в этот период Левушка стал ближайшим другом поэта, его литературным секретарем. Письма Александра из Кишинева полны не только заботы и внимания о нем, но и обращений, просьб, поручений – к родным, друзьям, цензорам, издателям», - сказал ученый.
«Но переписка – это не единственная связь Льва Пушкина с нашим краем. В конце ХХ века, путешествуя по пушкинским местам, я услышал легенду о пребывании А. С. Пушкина на Дунае, в районе Орловки. Еще тогда я заметил, что эта легенда не имеет отношения к Александру Пушкину, которому государь отказал в участии в русско-турецкой войне 1827-1829 годов. Между тем в легенде, которая живет в народе и ныне, говорится о Пушкине, его стихах, сочиненных на Дунае и связанных с Николаем I. Как оказалось, император со своей свитой в ходе той войны, действительно, был на Дунае, в районе Орловки. И турки, заметив его свиту, стали палить из орудий. Одно ядро упало рядом с царем, но не взорвалось, и государь остался жив. Позднее на этом месте была воздвигнута часовня и установлен бюст императору. Это место и посетил Пушкин. Но не Александр, а его младший брат – Лев Сергеевич Пушкин, отставной майор, служивший с 1842 года в Одесской портовой таможне. Как и многие другие, он часто отправлялся с друзьями в поездки по Черному морю, по Дунаю, поднимаясь до Рени. Легенда связана с ним, с его стихами и с его очередной выходкой», - рассказал Кушниренко.
«Подобных выходок в жизни Льва было немало. Именно они врезались в память современников, затмили все то доброе, хорошее, что стало заметно лишь с годами. Только в наши дни заговорили о Льве с большим уважением, с теплотой и сочувствием. Сегодня его вносят в самый первый список ближайших друзей Александра Пушкина. В 1820-1824 годах он упивался ролью «полномочного представителя» поэта в Петербурге. Левушка получал больше всех писем от ссыльного Александра из Кишинева, Одессы. Многие новости и подробности о брате были известны только ему. Лев, благодаря прекрасной памяти, с первого прочтения знал наизусть все новейшие сочинения поэта, обожал декламировать его стихи, подражая интонации Александра. Его всюду принимали с восхищением, он купался в славе и стихах своего старшего брата. Он был своим у Карамзина, Жуковского, Тургенева, Дельвига, Барятинского. Лев помогал Соболевскому переписать и подготовить для издателя новую поэму «Руслан и Людмила». Именно ему Александр посвятил первую главу «Евгения Онегина» и отправил его с нею на переговоры с цензором, издателем (правда, Лев провалил эти переговоры).
Это упоение славой брата, пока поэт находился в ссылках, во многом похоронило дарование самого Льва. Оставаясь в тени старшего брата, Лев особо не афишировал свои стихи. Между тем, Андрей Дельвиг, племянник Антона Дельвига, часто видевший и слышавший Льва в доме своего дяди, писал: «Он был остроумен, писал хорошие стихи, и, не будь он братом такой знаменитости, конечно, его стихи обратили бы в то время на себя общее внимание»», - заметил пушкинист.
По его словам, «несмотря на настояние родителей и брата, Лев не стремился к службе, но его поступки, порой смелые и дерзкие, не остались без внимания современников».
«В 1821 году он участвовал в протесте против увольнения из Благородного пансиона при Главном педагогическом университете преподавателя словесности, друга своего старшего брата Вильгельма Кюхельбекера. За это его самого исключили из пансиона. 14 декабря 1825 года Лев был среди восставших декабристов на Сенатской площади. От неминуемого ареста его спас Кюхельбекер, заявивший, что Лев Пушкин случайно оказался на площади, он ничего не знает ни о тайных обществах, ни о восстании, никак не связан с заговорщиками. Впоследствии, он служил на Кавказе, в Отдельном кавказском корпусе, и с большим уважением относился к тем, кто был сослан в этот корпус из-за своих передовых убеждений и близости к декабристам», - отметил ученый.
«Прислушавшись к воле брата, Лев не просто поступил на военную службу, а стал настоящим боевым офицером, пройдя путь от юнкера до майора. Многому он научился у своего командира Нижегородского драгунского полка Н. Н. Раевского-младшего. Под его начальством он смело и бесстрашно участвовал во многих сражениях, за что был отмечен орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», тем же орденом 3-й степени с бантом и орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1839 году он участвовал в сражении у Сурбани (ныне – район Сочи), которое И. К. Айвазовский запечатлел в своей картине «Десант у Сурбани». В годы военной службы он виделся с Александром в Закавказье, приезжал в Москву во время женитьбы брата на Наталье Гончаровой, а, когда узнал о трагедии, хотел вызвать Дантеса на дуэль. Получив майора, он встретился и подружился с Михаилом Лермонтовым. Судьбе было угодно, чтобы Лев в Пятигорске стал свидетелем роковой для Лермонтова ссоры в доме Верзилиных», - рассказал Кушниренко.
Он добавил также, что «Лев был влюблен в А. П. Керн, а, помимо того, мечтал жениться на Н. Н. Гончаровой, если у брата не сложится сватовство».
«Сам же обрел семью лишь в 1843 году. Его супругой стала Е. А. Закряжская – дочь симбирского губернатора, дальняя родственница Гончаровой. Она подарила ему двух дочерей и сына. Их дом в Одессе посещали Гоголь, Погодин, Вяземский. Во многом беззаботная жизнь серьезно сказалась на здоровье Льва. Он лечился во Франции, где общался со многими друзьями Пушкина, познакомился с Проспером Мериме, тепло беседовал с ним о своем знаменитом брате», - отметил ученый.
«Лев пережил своего брата всего лишь на 10 лет. 19 июля 1852 года он был похоронен на 1-м христианском кладбище в Одессе. К сожалению, при реконструкции города могилы были порушены многих, в том числе и Льва Пушкина. А ведь рядом с ним были непростые захоронения: Калипсо Полихрони – кишиневской возлюбленной А. С. Пушкина, кишиневских, одесских знакомых, друзей и даже недругов поэта – генерал-майора П. С. Пущина, генерала от инфантерии И. В. Сабанеева, начальника Бессарабского отделения канцелярии генерал-губернатора Новороссийского края и Бессарабской области М. С. Воронцова, товарища министра внутренних дел России М. И. Лекса, графа Ф. И. Брунова, С. М. Воронцова – сына М. С. Вороноцова, А. Д. Гурьева – графа, генерал-майора, Одесского градоначальника, И. И. Завадовского – контр-адмирала, командующего Дунайского флотилией, А И. Казначеева – начальника канцелярии М. С. Воронцова и его жены и многих других. О Льве Пушкине тепло вспоминали в Одессе в 2011 году. Участники Всеукраинского фестиваля «Пушкинская осень в Одессе» открыли памятную доску, посвященную ему, на «Поссаже» (ул. Дерибасовская, 33). Новые публикации позволяют рассуждать о Льве, уходя от старых штампов и стереотипов. Возвращение подлинного, во многом непростого, Льва Пушкина к нам продолжается», - заключил пушкинист.
/источник: ИА"Новости-Молдова"/