Карантин генерала Инзова
Лето 1821 года выдалось в Бессарабии знойным. Не помогали даже южные морские ветры, несущие морскую влагу далеко вверх по течению реки Днестр. Выгорела почти вся растительность. Но пыльный Кишинев, как и вся Бессарабия, бурлили. "На каждом шагу загорался разговор о делах греческих: участие было необыкновенное. Новости разносились, как электрическая искра, по всему греческому миру Кишинева,- пишет в своих воспоминаниях А. Ф. Вельтман.- Чалмы князей и кочулы бояр разъезжали в венских колясках из дома в дом, с письмами, полученными из-за границы. Можно было выдумать какую угодно нелепость о победах греков и пустить в ход; всему верили, все служило пищей для толков и преувеличений. Одни радовались успехам греков, другие проклинали греков, нарушивших тучную жизнь бояр в княжествах. Молдаване вообще желали успеха туркам и порадовались от души, когда фанариотам резали головы, ибо в каждом видели будущих господарей своих".
В первых числах июля 1821 года семейство Раевских, а так же родственники его, Давыдовы, приехали в Кишинев к М.Ф. Орлову, мужу Екатерины Раевской. Из воспоминаний И.П. Липранди: " Раевские были всею семьею в июле 1821 года и сам Николай Николаевич, и на четыре дня приезжали Александр и Василий Львовичи Давыдовы; с ними, проездом в Одессу, заезжали киевские знакомцы Михаила Федоровича, граф Олизар и Швейковский; из Вильны в то же время Валевский и Ромер, также знакомые генералу по ежегодному их приезду на Киевские контракты. Пушкин все четыре дня провел у генерала, как знакомый с Давыдовыми, у которых прежде гостил в Каменке. Брат же генерала приезжал прежде и уехал после их, пробыв около двух недель".
Обратим внимание на перечень лиц, приведенных Липранди. Он не случаен. Граф Олизар Густав Филиппович (1798-1868) - польский поэт и общественный деятель. В 1821 году его, 23-х летнего молодого человека, заочно выбрали губернским предводителем дворянства в Киеве. Тогда же ему была предложена должность руководителя киевской масонской ложи "Соединенные славяне". Потом графа пригласили участвовать в Южном обществе декабристов. Олизар сватался к Марии Раевской, но получил отказ от ее отца, основанный на различии религий и национальностей.
Иван Семёнович Повало-Швейковский (1787-1845). С 19 января 1816 года являлся командиром Алексопольского пехотного полка, с которым 6 февраля 1818 года прибыл на юг России. Он вёл переговоры с Польским патриотическим обществом. В 1823 году в Бобруйске его приняли в Южное общество декабристов.
Александр Валевский (1778-1845), сенатор-каштелян Царства Польского. М. Ромер - крупный помещик, один из руководителей Литовского совета польского Патриотического общества.
В марте 1821 года на базе 2-ой армии образовалось Южное общество. Во главе его стояли П.И. Пестель, С.Г. Волконский, С.И. Муравьев- Апостол, А.П. Юшневский. Обществ имело три управы: Тульчинскую, Каменскую и Васильковскую. Вскоре начались тайные переговоры между Южным обществом декабристов и Польским Патриотическим обществом. Руководители Васильковской управы Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин предложили план вооруженного восстания в Киеве. Причем, действовали они через голову Пестеля и Юшневского. Главным среди " киевского штаба" считался князь Максимилиа́н Анто́нович Я́блоновский. В 1813 году он был назначен членом эдукационной комиссии, учрежденной для Волынской, Киевской и Подольской губерний,1 июня 1820 года стал сенатором-кастеляном. Единственной целью Яблонский считал возрождение польской короны. Другим влиятельным лицом был граф Александр Иванович-Николаевич Ходкевич, отставной бригадный генерал. Офицер польских войск, участник восстания 1794 года под руководством Костюшко. После подавления восстания поселился в своих имениях на Волыни. С 1809 года участвовал в деятельности польских тайных организаций на Волыни. В 1812 году после занятия Вильно французской армией стал членом комитета по делам вооруженных сил литовского Временного правительства. В 1813 вместе с полком в осажденной крепости Модлин оказался в плену. Но затем с чином полковника был назначен начальником штаба гвардии Царства Польского, с 1819 года сенатор-каштелян. После выступления на заседании Сената в Варшаве против великого князя Константина Павловича, был лишен звания сенатора, а в 1820 году стал депутатом сейма от Сандомирского воеводства. Содействовал установлению контактов между польским Патриотическим обществом и членами Южным обществом.
Но самым деятельным политиком в Киеве был заседатель губернского суда Афанасий Гродецкий. Бестужев-Рюмин показывал потом на следствии: "Гродецкому я сообщил требование нашей директории... покуситься на жизнь цесаревича Константина, на что Гродецкий отвечал, что "донесет о сем своей директории и полагает, что оная на наше требование согласится". Густав Олизар выступал в роли посредника во внешне запутанных отношениях между Муравьевым и Гродецким, между Гродецким и Яблоновским, между Пестелем и Муравьевым. Как пишет историк Николай Троицкий, жаркие дискуссии шли относительно перспектив создания "Большой республиканской федерации славянских стран": Россия, Польша, Богемия, Моравия, Сербия, Молдавия, Валахия, Далмация, Кроация, а также Венгрия и Трансильвания. Радикализм "славян" шокировал членов Южного общества, которые первоначально стремились разваливать их на части, а затем под предлогом "необходимости объединения усилий" поглотить. Летом 1821 напрашивался следующий сценарий действий: поднять восстание в Киеве, где был расквартирован вверенный генералу Николаю Раевскому 4-й пехотный корпус, затем поддержать это выступление силами 70-тысячной 2-ой армии.
6 июля 1821 года русский посол в Константинополе Г. А. Строганов вручил рейс-эфенди Османской империи (министр иностранных дел) ноту протеста. Турция наложила эмбарго на товары, провозимые кораблями через Проливы под российским флагом, и запретило греческое судоходство. Послу было приказано ждать, а в случае неполучения ответа через 8 дней покинуть столицу Стамбул. В своих донесениях в Петербург Строганов настаивал на необходимости принятия русским правительством решительных мер для обуздания турок. При этом Строганову пришлось вести в Порте жесткую закулисную борьбу с английским послом в Константинополе лордом Стрэнгфордом. Он считал греков участниками "всеобщего переворота, против которого моральные силы великого европейского союза ныне используют все средства защиты".
В установленный срок Порта не дала ответа послу Строганову. Это стало поводом для заявления, что русского правительства прерывает отношения с Турцией. В августе 1821 года после получения инструкции от Каподистрия посланник и вся российская миссия в Константинополе покинули турецкую столицу. Этот шаг вел к войне Россией и Османской империей. Любопытно другое: 9 июля 1821 года генерал Инзов получил сообщение, что Коллегия иностранных дел решила начать выплату жалования Пушкину. Конечно, это не означало, что Пушкин на юге жил без денежного довольствия. Тогда откуда раньше он получал средства? Подробности этой любопытной истории станут известны значительно позже.

В разведку с цыганами
В конце июля 1821 года Пушкин внезапно исчезает из Кишинева - отправляется "с цыганской экскурсией" до Измаила. В течение месяца он кочует с табором в Буджакской степи, что не имело прецедента в русской политике. По этому поводу опубликовано немало работ, в которых авторы отдают должное " охватившего Пушкина цыганскому шуму", выявляют какие-то новые имена в " Дон-Жуанском списке" поэта. Конечно, столь экзотический сюжет в биографии Пушкина является хорошим поводом для рассуждений о положении цыган Бессарабии, ставшими подданными Российской империи лишь в 1812 году. Их стихией и здесь была музыка и пляска, когда поэтическую душу могли увлечь "звуки музыкального беснования, повествующие о какой-то неведомой бурной жизни, наполненной силой и движениями". Но истина в том, что по Бессарабии времен Пушкина кочевали большие цыганские таборы, в бытие которых было мало поэтического. Сам Пушкин на этот счет хранил молчание. Но такая конспирация поэта тогда была неслучайной.
Измаильская крепость находилась на левом берегу Килийского рукава Дуная, между озерами Ялпухом и Катлабухом, на склоне отлогой высоты, оканчивающейся у русла Дуная низким, но довольно крутым скатом. Стратегическое значение Измаила было очень велико: здесь сходились пути из Галаца, Хотина, Бендер и Кили. С южной стороны Измаил прикрывался Дунаем. Внутри города было много каменных построек, которые могли активно использоваться для ведения обороны. Летом 1821 года войска Османской империи были введены на территорию придунайских княжеств и, похоже, не исключалось - при определенных условиях - возможность их вторжение и в Бессарабию. Существуют серьезные основания предполагать, что турецкий султан Мурад Второй был информирован о том, что тайные общества в России готовят вооруженное выступление на юге. Султан получал шансы разыграть "карту" Бессарабии. Дело было в том, что инициатива создания Священного союза- Венской системы- в сентябре 1815 года принадлежала Александру Первому, подписавшему вместе с прусским королем Фридрихом и австрийским императором Францем соответствующий трактат. Позже к этому соглашению присоединились другие страны. Османская империя не вошла в Священный союз, так как он официально был объявлен союзом христианских государств. Первое время султан опасался, что христианская фразеология этого союза будет означать угрозу Турции как мусульманскому государству. Однако вскоре выяснилось, что такие опасения беспочвенны. Благодаря политике Меттерниха к 1821 году Священный союз трансформировался в "альянс государей". Неслучайно император Александр Первый публично отказался вмешаться в разрешение греческого вопроса военным путем, дал разрешение - вопреки статьям Бухаресткого мира 1812 года- на ввод в придунайские княжества турецких войск. (!) В Стамбуле понимали, что в Европе плетется "тонкая комбинация": ослабить и оттеснить на Балканах Россию, а затем за плечами Стамбула и Петербурга приступить к разрешению греческого вопроса, но уже по своему сценарию. Речь, прежде всего, идет об Англии, которая стала усиливать свое влияние в Греции, хотя Лондон в общении со Стамбулом все грехи валил на Петербург. Поэтому в случае антиправительственных вооруженных выступлений на юге Российской империи на их подавление могли быть брошены - наряду с верными императору частями 1-ой армии - и турецкие войска из придунайских княжеств. В итоге султан получал бы "официальную прописку" в Венской системе и возвращал бы под свой контроль Бессарабию. Вот почему Меттерних так болезненно воспринял " самовольный" отъезд из столицы Османской империи посла Строганова. Чтобы завершить "крепостной сюжет" в биографии Пушкина, отметим, что 13 по 23 декабря 1821 года он при содействии генерала Орлова получил разрешение от генерал-майора И.Инзова, сопровождал Липранди в его служебной командировке по югу Бессарабии. Маршрут поездки из Кишинева лежал через Бендеры, Каушаны, Паланку, Аккерман, Шабо, Измаил, Болград, Готешты, Леово.
....20 августа 1821 года Пушкин покинул цыганский табор. 21 августа он послал письмо в Одессу Сергею Тургеневу-младшему из братьев Тургеневых, который с 3 января 1820 года состоял вторым советником при русской миссии в Константинополе, и откуда прибыл в Одессу в июле 1821 года: "21-го августа 1821 года Кишинев. Поздравляю вас, почтенный Сергей Иванович, с благополучным прибытием из Турции чуждой в Турцию родную. С радостию приехал бы я в Одессу побеседовать с вами, и подышать чистым европейским воздухом, но я сам в карантине, и смотритель Инзов не выпускает меня, как зараженаго какой -то либеральною чумою. Скоро-ли увидите вы северный Стамбул? Дело шло об моем изгнании - но если есть надежда на войну, ради Христа, оставьте меня в Бессарабии. Пред вами я виноват, полученное от вас письмо я через два дня перечитываю - но до сих пор не отвечал - надеюсь на великодушное прощение и на скорое свидание". Пушкин в этом письме упоминает о возможности его изгнания из Кишинева. На первый взгляд, кажется, что это могло быть связано с его дуэлью с офицером генерального штаба Зубовым. Но, как свидетельствует В. И. Даль, "..Пушкин отпустил Зубова с миром: сунул незаряженный пистолет себе под мышку, отвернулся в сторону...". На наш взгляд, "карантин Инзова" для Пушкина и упоминание о "заражении либеральной чумой" был связан с совещанием в Кишиневе с представителями Польского патриотического общества, в котором принимал участие Пушкин. Летом 1821 года события развивались интенсивным образом. Стараниями Теодора Колокотрониса был освобожден Пелопоннес. На севере Греции продолжал действовать со своим повстанцами Дмитрий Ипсиланти. "Дела Греков - писал " Вестник Европы",- в море идут довольно успешно, в Епире худо, в Архипелаге посредственно; в Константинополе, в Смирне и во многих других местах, где висит над каждым греком турецкая сабля, ни один из них не может быть уверен, что уцелеет голова на плечах его. Греки перехватывают множество турецких транспортных судов, и предают оные огню. В новейших известиях из Бухареста от 21 августа описывают кровопролитные явления. Известна роль, которую играл Каминар-Сава, предводитель арнаутов (т. е, албанских солдат составляющих гвардию господарей в Молдавии и Валлахии). Сей офицер, служивший партизаном во время последней войны с Россией, в начале нынешних междоусобий принял сторону Тодора Владимиреско, но вскоре потом оказал нерешительность, и при переходе турецкого корпуса чрез Дунай, явно стал действовать в пользу Порты. Киая-Бей, начальствующий над турецкими войсками в Валлахии, собрал в начале августа отдельные свои отряды в Бухаресте. Каминар-Сава, сражавщийся дотоле против рассеянных в сем княжестве инсургентов, получил приказание явиться в Бухарест, и прибыл туда с тысячью арнаутов. 19 августа поутру отправился они с двумя из своих офицеров к Киая-Бею. При входе их в сени встречены они были ружейным залпом, и все трое убиты. В Молдавии бродят еще остатки инсургентов, и нападают на отдельных турок. 22 августа все янычары вышли из Ясс и потянулись к Дунаю". То есть, османские войска приближались к границе Бессарабии, в то время как греки переводили свои столкновения с турками с территории придунайских княжества территорию своего исторического этнического проживания. 4 ноября 1821 года в Миссолонгионе открылась Ассамблея Западной Греции, в которую вошли 30 депутатов. Председателем ассамблеи был избран Александр Маврокорди. Был избран Совет Западной Греции. 18 ноября 1821 года в Амфиссе открылась Ассамблея (Салонская Ассамблея), создавшая Ареопаг Восточной Греции. Так обозначались контуры будущего греческого государства.

В игру вступают персы
Именно в этот момент произошли события, которые могли спутать все планы императора Александра Первого и турецкого султана Махмуда Второго. Воспользовавшись разрывом дипломатических отношений между Турцией и Россией, и сосредоточением турецких сил на подавлении восстаний в Греции и Валахии, а также отсутствием на Кавказе генерала А.П. Ермолова, наследник персидского престола Аббас-Мирза вторгся с 50-тысячным войском в Турецкий Курдистан и Армению. Он занял Карский пашалык, подошёл к Эрзеруму и потребовал от султана большую контрибуцию. Предлогом для войны стало то, что турецкие власти решили провести обыск и конфисковали имущество одной из жен Фатх-Али шаха, которая направлялась в Мекку через территорию Османской империи.
Русские власти на Кавказе имели информацию о готовящемся военном походе персов. В начале 1820 года Александр Грибоедов, состоявший при миссии Ермолова в Тифлисе, вернулся в Тавриз. Он недоумевал ходом событий, поскольку генерал Ермолов никого не посвящал в свои замыслы, да и к тому же отсутствовал. В то время, как из Петербурга шли противоречивые инструкции. "Что главнокомандующий намерен делать, я не спрашиваю, потому что он сфинкс новейших времен, - пишет Грибоедов из Тавриза начальнику штаба Кавказского корпуса Рыхлевскому. - Вы не поверите, как здесь двусмысленно наше положение. От Алексея Петровича в целый год разу неузнаем, где его пребывание, и каким оком он с высоты смотрит на дольную нашу деятельность. А в блуждалище персидских неправд и бессмыслицы едва лепится политическое существование Симона Мазаровича и его крестоносцев. Что за жизнь!"
В 1816 году персы решили назначить правителем Багдадского пашалыка Дауд-пашу, мамлюка, грузина по национальности, хотя эта территория находилась под контролем Османской империи. Более того, они восстановили контроль над Иракским Курдистаном, правители которого признали себя вассалами персидского шаха. В 1818-1819годах Дауд-паша предпринял попытку сместить в Селеймании также персидского ставленника Махмуд-пашу Бабана, но потерпел неудачу, которую объяснял вмешательством багдадского резидента Британской Ост-Индской компании Рича. Обвинив Рича в подстрекательстве курдов к неповиновению, Дауд-паша вступил в борьбу с Ост-Индской компанией. По его распоряжению её агенты - главным образом персы - были лишены привилегий и приравнены к прочим местным торговцам, а таможенные пошлины на британские товары были увеличены вдвое. В ответ на это Рич привёл в состояние боевой готовности свои войска, распорядился ввести в реку Тигр военные суда Компании и прервать сообщение между Басрой и Багдадом. В ответ Дауд конфисковал товары Ост-Индской компании и осадил её багдадскую резиденцию. Ситуацию проясняет Л. М. Аринштейн в своих "Персидских письмах": "Персия уже давно попала в зависимость от Великобритании. Англичане систематически субсидировали шаха и его двор, контролировали финансы страны; английские офицеры руководили боевой подготовкой персидской армии, английские врачи лечили шаха и его приближенных; консулы-резиденты имелись во всех крупных городах Персии и т. д. Но в Персии тогда соперничали две английские группировки. Одну из них - более умеренную - возглавлял Макдональд, который был посланником не английского правительства, а могущественной Ост-Индской компании, осуществлявшей непосредственное управление Индией, Бирмой и другими английскими колониальными владениями в Азии. Он был заинтересована в том, чтобы Персия сохраняла мир с Россией и с Османской империей. Другую группировку возглавляли Генри Уиллок, его брат Джордж и английский врач Джон Макнил. Эта группа представляла в Персии интересы воинственно настроенных кругов английской аристократии, захвативших в конце 1820-х годов ключевые посты в английском правительстве. В их интересах действовал Дауд-паша. В итоге в мае 1821 года Рич и все английские служащие Ост-Индийской Компании покинули Османскую империю.

Избавившись от Рича, Дауд возобновил компанию против правителя Сулеймании, но багдадские войска были разбиты объединёнными силами курдов и персов. Тогда Дауд обрушился на персов, проживавших в Ираке: изъял сокровища, принадлежавшие шиитскому духовенству Кербелы и Ан-Наджафа. 19- го октября 1821 года султан Махмуд Второй получил официальное известие, что "сын и наследник Шаха Персидского, непримиримый враг Турков, со стотысячною армиею вступил в Армению при Карсе и дошел до Ерзерума, что он уже занял сей город, и что армия персидская идет далее беспрепятственно". В Стамбуле начались погромы лавок персидских купцов, отряды янычар отзывались отовсюду, в том числе и из придунайских княжеств и направлялись в Азию. "В княжествах Молдавском и Волотском получены были письма из Константинополя, что новые Господари будто бы уже ехали в Молдавию и Валахию, - сообщал "Вестник Европы". - Было приказание янычарам очистить оба княжества и идти обратным походов а Азию чрез Дунай". Так события на Ближнем Востоке стали неожиданным образом "завязываться" на бессарабском плацдарме. Аббас-Мирза дошел до Эрзурума, где стал дожидаться дальнейшего хода событий.
/Станислав Тарасов: ИА REGNUM/