«Скорую» нельзя реформировать на скорую руку! - 19 Июня 2011

«Оптимизация»… морга
В феврале нынешнего года в селе Елизаветовка Днепропетровской области, не дождавшись скорой помощи, прямо на улице умер молодой мужчина. Это случилось после так называемой оптимизации лечебных учреждений, которая проводится в рамках медицинской реформы. Целый ряд сельских врачебных амбулаторий передали на баланс районной больницы, после чего одна машина «скорой» стала обслуживать 22 села! При такой нагрузке медики столкнулись с тем, что им катастрофически не хватает ни времени, ни бензина — успеть на все вызовы просто невозможно.
У тридцатилетнего Алексея Ковалева бывали эпилептические приступы. Об этом знали все соседи. Когда они увидели, что мужчина лежит посреди двора, сразу вызвали «скорую». Но она так и не приехала… Очевидцы убеждены, что больного можно было спасти, ведь как минимум полчаса у него еще прощупывался пульс.

Болезнь, травма, катастрофа или несчастный случай могут настигнуть любого из нас в любой момент. И тогда вся надежда — на быстрые и профессиональные действия медиков. Человек, оказавшийся между жизнью и смертью, вряд ли вспоминает о проблемах отечественного здравоохранения, он не задумывается о нищенском финансировании медицины, о мизерных зарплатах врачей и медсестер, о нехватке медицинских кадров. Он знает одно — люди в белых халатах должны его спасти. По-другому быть не должно!
Вера в могущество скорой помощи появилась в той великой стране, которая исчезла с карты мира 20 лет назад, и в которой медицина была одной из лучших в мире. За эти годы все радикально изменилось. Далеко не в лучшую сторону. Все мы пережили времена, когда «скорая» перестала быть и скорой, и помощью: для машин зачастую не было бензина, а когда его доставали всеми правдами и неправдами, медики выезжали на вызовы почти без медикаментов…
Как сегодня живет и работает служба «101»? Сохраним ли мы то, что еще не потеряно? Не разрушим ли реформами и оптимизациями? Сможем ли двигаться вперед? Вот уж действительно — вопросы жизни и смерти.

К катастрофам — готовы. К повседневной жизни — не совсем…

— В настоящее время мы обслуживаем измаильчан и жителей восьми близлежащих сел Измаильского района: это Сафьяны, Броска, Матроска, Ларжанка, Лощиновка, Старая Некрасовка, Новая Некрасовка и Дунайское, — рассказывает старший врач Измаильской станции скорой и неотложной медицинской помощи Валентина Проценко. — Наш автопарк состоит из девяти машин. Действуют восемь бригад, в числе которых — две фельдшерские, одна педиатрическая, одна бригада интенсивной терапии (БИТ), остальные — общепрофильные. По количеству населения у нас не предусмотрена реанимационная бригада, но по инициативе нашего главного врача была создана БИТ. Надо отметить, что она работает на автомобиле, который оснащен по последнему слову медицинской техники: в этой машине имеются универсальные носилки, дефибриллятор, аппаратура ЭКГ и другое оборудование, необходимое для спасения жизни человека в критических ситуациях. Наряду с БИТ две бригады скорой помощи являются бригадами постоянной готовности на случай катастрофы или стихийного бедствия, они укомплектованы высококвалифицированными специалистами, для них существует месячный запас медикаментов и горючего. Именно эти бригады работали после страшной аварии на Ташбунарском переезде в 2004 году. Кстати, по данной специализации мы подчиняемся не только Измаильскому горздравотделу, но и областному центру медицины катастроф.
Если говорить о финансировании скорой помощи, то, в частности, в текущем году проблемы возникли из-за тендерной системы госзакупок. Тендер долго не проводился, и мы несколько месяцев испытывали острый дефицит медикаментов. Вопрос решился буквально недавно. Тем не менее, на сегодняшний день наша служба обеспечена лекарствами на 75 процентов. Самое необходимое, конечно, у нас есть, но очень хотелось бы располагать современными эффективными быстродействующими препаратами. К сожалению, их дороговизна приводит к тому, что государство закупает более дешевые аналоги.
Что касается аппаратуры, то здесь, к сожалению, хвастать нечем (за исключением БИТ, как я уже сказала). В наших машинах есть разве что электрокардиографы и глюкометры. Нет даже кислородной аппаратуры, которая крайне необходима! После взрыва кислородного баллона в одной из больниц Луганска, начались тотальные проверки кислородного медицинского оборудования по всей Украине (трагедия в Луганске произошла в январе 2010 года, однако эксперты доказали, что взорвавшийся баллон был наполнен не медицинским кислородом, а смесью газов — А. П.). На тот момент наша портативная дыхательная аппаратура находилась еще в рабочем состоянии, но ее технический ресурс был уже исчерпан, и нам пришлось вывести ее из эксплуатации. Однако новое аналогичное оборудование «скорая» так и не получила, хотя по действующим стандартам оно должно быть в каждой бригаде.
Не лучшим образом обстоит дело с автопарком. У четырех из девяти машин степень износа достигает 100 процентов (из них две подлежат списанию), у двух — 80 процентов, у одной — 70, еще у двух — 50 и 40. Последнюю новую машину станция получила в 2006 году, да и та была «бэушной» — ее передал нам областной центр медицины катастроф.
Очень серьезной остается кадровая проблема. Фельдшеров и водителей хватает, а вот дефицит врачей с каждым годом становится все более и более ощутимым. По штату нам необходимо 35 врачей, тогда как работают 25. Кроме того, контингент ныне работающих врачей на 70 процентов состоит из пенсионеров. Как правило, это настоящие энтузиасты своего дела, специалисты старой закалки. Но ведь они рано или поздно уйдут на заслуженный отдых. Кто их заменит? Молодые врачи не хотят задерживаться в Измаиле, а если и хотят, то не находят здесь соответствующих жилищно-бытовых условий. Отпугивает начинающих специалистов и низкая зарплата, давно ставшая в нашей медицине притчей во языцех. К примеру, оклад молодого врача после интернатуры — 760 гривень.
В. Проценко справедливости ради отметила, что опытные врачи скорой помощи, имеющие высшую категорию, получают сегодня до 3 тысяч гривень в месяц и даже больше, однако надо понимать, что такая сумма складывается только благодаря различным надбавкам, которые «нарастают» с годами. Среди них — доплата за категорию, за выслугу лет, так называемые «колесные» (прибавка к окладу за стаж работы на выездах); к тому же, многие медики работают на полторы ставки. Молодой же врач вынужден довольствоваться «голым» окладом, размер которого напоминает скорее государственную милостыню, нежели заработную плату. Вот и не хотят выпускники медицинских вузов прозябать в нищете в долгом ожидании «колесных» и прочих надбавок.
— Могу продемонстрировать «структуру» оплаты труда врача скорой помощи на примере собственной зарплаты, — продолжает Валентина Дмитриевна. — Оклад у меня — 1400 гривень, за выслугу лет мне доплачивают 425, «колесные» — 850. Итого — 2675 гривень вместе с налогами. Это при том, что мой трудовой стаж — 32 года.

Оптимизировать? Совершенствовать!

Среди претензий в адрес скорой помощи чаще всего можно услышать жалобы на то, что медики приезжают на вызов с опозданием. Известно множество случаев, когда «скорая» добиралась до больного через 40‑45 минут, не считая откровенно вопиющих фактов промедления, в результате чего человека спасти не удавалось. Насколько скорой является «скорая» в Измаиле?
Отвечая на этот вопрос, В. Проценко напомнила, что нормативы времени реагирования на вызов даже ужесточились. Если прежде в черте города скорая помощь должна была прибыть на вызов через 15 минут, а в сельской местности — в течение получаса, то теперь в экстренных случаях бригаде дается 10 и 20 минут соответственно (при неотложных состояниях — до 30 минут). По словам Валентины Дмитриевны, в Измаиле этот норматив соблюдается; во всяком случае, в последнее время со стороны населения не было жалоб на несвоевременный приезд «скорой». Правда, в центре города периодически возникают автомобильные «пробки», но их, разумеется, не сравнить с заторами в крупных городах, так что особых причин для опоздания на вызовы нет. В худшем случае, призналась старший врач, машина может приехать на 5‑10 минут позже утвержденного стандарта, однако это в основном касается района улицы Нахимова.
Если же возникают спорные моменты между пациентами и медиками, установить истину помогает так называемый архиватор речи, записывающий диалоги между диспетчером «скорой» и «автором» вызова. С его помощью можно легко проверить и время звонка, и характер вызова, и быстроту прибытия бригады к больному.
В качестве примера типичного конфликта В. Проценко привела следующий инцидент. Женщина, позвонившая по телефону «103» с жалобой на высокое давление, утверждала, что диспетчер станции скорой помощи задержала прием вызова. В ходе разбирательства с прослушиванием записи на архиваторе речи выяснилось, что диспетчер посоветовала пациентке принять определенный препарат, а если он не поможет, вызвать «скорую» еще раз. Женщина больше не звонила, и ей это доказали. Дальнейших претензий со стороны жалобщицы не последовало — она отказалась «развивать» конфликт…
В. Проценко не захотела комментировать начавшуюся в Украине реформу (оптимизацию) системы здравоохранения. «Пока все это — лишь на уровне слухов и разговоров, — сказала Валентина Дмитриевна. — В начале года было много шума по этому поводу, но на данный момент о какой-либо реорганизации станции скорой помощи нам ничего не известно. Как бы то ни было, горздравотдел никаких конкретных распоряжений на сей счет не давал».
И все-таки, нуждается ли вообще служба скорой помощи в реформировании? Будем называть вещи своими именами: 20‑летний опыт независимой Украины свидетельствует, что все наши реформы приводили к одинаковому результату — они разрушали все то, что более-менее успешно работало до «преобразований», будь то сельское хозяйство или армия. Не потеряем ли мы в ходе оптимизации и скорую помощь — десятилетиями отлаженный и, быть может, наиболее эффективный механизм первичного медицинского обслуживания населения? Если же этот механизм действительно необходимо реформировать, то как именно?
— Я думаю, что «скорая» ждет не столько реорганизации, сколько совершенствования, — подчеркнула Валентина Дмитриевна, завершая беседу. — Если, как говорят, украинское здравоохранение будет двигаться в сторону семейной медицины, то, возможно, будет меньше вызовов по неотложным состояниям. Для нас это будет хорошо, так как сегодня очень много вызовов, которые не нуждаются в скорой помощи. На мой взгляд, в Измаиле (да и не только) есть необходимость в создании отделения скорой помощи, куда мы могли бы доставлять больных. Как мы действуем сейчас? Допустим, человеку стало плохо прямо на улице, но за короткое время установить точный диагноз невозможно. Мы должны отвезти этого пациента в больницу, однако без ясного диагноза трудно определить профиль медицинского учреждения, в помощи которого нуждается человек. В крупных городах действуют больницы скорой помощи, куда сначала доставляют таких больных, оказывают им первую помощь, и уже потом решают вопрос о дальнейшей госпитализации в зависимости от характера заболевания.
Андрей Потылико