Присоединение Бессарабии к СССР(ч.6). Революционно-освободительная борьба и антифашистское движение в 1934-1937 годах
| [ ] |
08.07.2012, 07:18 |
Сложившаяся в середине 30-х годов международная обстановка вызвала озабоченность и тревогу за судьбы мира у народов всех стран. В этот период все яснее стали проявляться агрессивные притязания германского империализма — главной силы международной реакции. Ничему не научившись в итоге первой мировой войны, империалистические круги гитлеровской Германии стали на путь подготовки новой мировой бойни, лицемерно выставляя себя в роли «защитников» германской нации.
С введением в 1936 г. войск гитлеровской Германией в демилитаризованную Рейнскую область в центре Европы образовался очаг войны. В результате агрессии империалистической Японии против Китая возникла военная опасность на Дальнем Востоке. Не отставала от своих партнеров по разбою и фашистская Италия, которая в 1935 г. начала войну за захват Эфиопии, а в следующем году, вместе с Германией, открыто выступила на стороне фашистских мятежников против правительства Народного фронта в Испании1. Действия агрессоров угрожали народам всех континентов, они задевали также интересы монополистических кругов отдельных стран, что приводило к еще большему обострению империалистических противоречий внутри капиталистического мира.
Агрессия на Дальнем Востоке и в Европе угрожала и Советскому Союзу. Успешное строительство социализма в нашей стране, рост авторитета первого в мире социалиста ческого государства оказывали революционизирующее влияние на рабочий класс, широкие массы трудящихся и прогрессивную общественность капиталистических стран. Именно поэтому фашистская Германия призывала международную реакцию к борьбе против Советского Союза, преследуя далеко идущие цели — захват советских земель и уничтожение коммунизма. На этой основе возник так называемый «антикоминтерновский пакт», заключенный в 1936—1937 гг. между Германией, Японией и Италией. Это был военный блок трех агрессивных государств, которые готовились к новому переделу мира, прикрываясь призывами к «крестовому походу» против коммунизма.
Всем известны усилия СССР по созданию системы коллективного отпора агрессорам и поддержки народов, ставших жертвами фашистской агрессии. Но, к сожалению, Советский Союз не находил в этом поддержки со стороны других государств, и прежде всего Англии, Франции и США. Занятая правительствами этих стран позиция «невмешательства» означала на деле попустительство фашистской агрессии и привела к Мюнхену, а затем к развязыванию второй мировой войны.
Усилению военно-экономического потенциала гитлеровской Германии и поощрению агрессоров способствовали и правящие круги ряда других стран Центральной и Юго-Восточной Европы, в гом числе и буржуазно-помещичьей Румынии. Об этом, в частности, свидетельствуют признания самих правителей этой страны. В ноябре 1937 г., выступая на заседании ЦК национал-либеральной партии (правящей партии.— В. П.), премьер-министр Г. Татареску прямо говорил: «Наши отношения с Германией, основанные на хорошей дружбе, находят поддержку в единстве экономических интересов и развиваются в самых бла-гопрнятных условиях»1. Такая же оценка деятельности правительства, возглавляемого Татареску, была дана им и отношениям Румынии с фашистской Италией, как отношениям «крепкой и хорошей дружбы»2. Позднее другой премьер королевской Румынии И. Джигурту и министр иностранных дел М. Манойлеску во время одной из поездок в Германию убеждали гитлеровцев в том, что «Румыния оказывала сопротивление всем попыткам быть втянутой в систему союзов, направленных против Германии, что начиная с 1935 г. она стремилась всецело отдать себя в распоряжение Германии, беспрекословно выполняла все требования последней и способствовала расширению ее сфер влияния...»3.
Чем откровеннее становились агрессивные действия фашизма, чем яростнее он стремился к подавлению рабочего движения и демократических сил, тем больше убеждались народы мира в том, что борьба против реакционных сил империализма, концентрированным выражением которых являлся фашизм, против опасности новой мировой войны, за сплочение всех демократических и прогрессивных сил* стала главной задачей дня.
Усиление происков фашизма во всех странах капитала настоятельно требовало от коммунистических партий четкого определения своих ближайших задач, совершенствования методов и средств борьбы. В этом плане исключительно важное значение имел VII конгресс Коммунистического Интернационала, состоявшийся в июле—августе 1935 г в Москве. В его работе приняли участие 513 делегатов от 65 коммунистических партий и ряда международных антифашистских организаций4, 371 из них подвергался репрессиям за революционную деятельность5. С основным докладом «Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса, против фашизма» выступил на конгрессе Георгий Димитров. Он раскрыл перед всем миром подлинную сущность и классовый характер фашизма, показал ту громадную опасность во внутренней и внешней политике, которую он порождает. «Фашизм,—говорилось в докладе,— это не форма государственной власти, которая будто бы «стоит над обоими классами — пролетариатом и буржуазией»..., это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм—это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов»1.
Исходя из глубокого марксистско-ленинского анализа новой исторической обстановки, обобщив опыт борьбы коммунистических партий против наступления реакции, VII конгресс Коминтерна определил дальнейшие перспективы борьбы рабочего класса против фашизма и войны, против наступления монополистического капитала на экономические и политические интересы широких масс трудящихся, указал пролетариату путь к победе посредством объединения всех отрядов рабочего класса в единый пролетарский фронт и на этой основе привлечения трудящихся крестьян, ремесленников, городской мелкой буржуазии, интеллигенции, всех демократических и антиимпериалистических сил в широкий народный антифашистский фронт. Величайшая заслуга конгресса заключалась в том, что он выработал новую стратегическую и гибкую тактическую линию коммунистических партий, развил дальше ленинские положения о едином рабочем фронте, о диалектической связи борьбы за демократию с борьбой за социализм, впервые выдвинул лозунг борьбы за Народный фронт, по-новому поставил вопрос об отношении к социал-демократическим рабочим и левым силам других, даже буржуазных партий. Конгресс определил основное содержание и формы единого пролетарского фронта, указав, что мобилизация рабочего класса на борьбу за свои экономические и политические интересы «должна быть исходным пунктом и составлять главное содержание единого фронта рабочих во всех капиталистических странах»2. В этой связи конгресс по-новому поставил вопрос о достижении единства в профсоюзном движении, более широком привлечении к антифашистскому движению молодежи и трудящихся женщин, призвал коммунистов «быть там, где массы», решительно отвергая при этом прежние упрощенческие оценки различных политических сил, неверные утверждения о необходимости направления главного удара против левых, еще не определившихся сил, утверждения, «звучавшие весьма революционно, но на самом деле затруднявшие или даже мешавшие коммунистам завоевывать на свою сторону потенциальных союзников», выработал наступательную линию рабочего класса в борьбе против фашизма, в защиту мира, демократии и социализма и, по определению Г. Димитрова, «заложил основы такой широкой мобилизации сил всех трудящихся против капитализма, какой не было никогда в истории борьбы рабочиго класса».
Исторические решения VII конгресса Коминтерна были встречены всеми коммунистами, рабочим классом с полным одобрением и единодушием. Опыт применения в дальнейшем новой стратегии и тактики Коминтерна полностью подтвердил правильность и своевременность принятия этих решений, основные положения которых — органическое сочетание борьбы за социализм с борьбой за мир и демократию— сохранили свою актуальность и в современных условиях революционно-освободительного, антиимпериалистического и антиколониального движения. Эти решения легли также в основу дальнейшей деятельности Коммунистической партии Румынии и ее боевого отряда — партийкой организации Бессарабии.
В ноябре 1935 г. Бессарабский областной комитет КПР издал и распространил обращение «Ко всем трудящимся Бессарабии без различия национальности». В нем коммунисты указывали на растущую угрозу фашизма, разоблачали преступную деятельность фашистских организаций в Бессарабии, покровителями которых являлись правящие круги Румынии, возглавляемые королем Каролем II. Основное содержание обращения — это призыв коммунистов к созданию антифашистского народного фронта. В качестве отправных пунктов в достижении этой цели выдвигались борьба всех революционно-демократических сил против осадного положения и цензуры, за свободу собраний, движение за прекращение погромной деятельности фашистских организаций, эа полную амнистию для всех заключенных антифашистов, за политический режим в тюрьмах, за всемерное укрепление добрососедских отношений с Советским Союзом. Обращение заканчивалось призывом «Да здравствует народный фронт борьбы всех национальностей за народные свободы!.. За освобождение Бессарабии от румынских захватчиков!»1.
В решениях пленумов ЦК КПР «Задачи КП Румынии по мобилизации широких народных масс на борьбу против угрозы фашизма» (январь 1936 г.), «За мир, хлеб, землю и свободу» (август 1936 г.) и других партийных документах, выработанных на основе решений VII конгресса Коминтерна и с учетом сложившихся конкретных условий в стране и на оккупированных территориях, нашел отражение новый курс партии по созданию и укреплению единого пролетарского фронта и объединению вокруг рабочего класса всех народно-демократических сил. Исходя из того, что единство действий рабочего класса является главным условием успешной борьбы против фашизма, январский пленум указывал, что «...не может быть и речи о действенной массовой борьбе против опасности фашизма без привлечения к участию в ней широких непролетарских масс»2. Особое значение в этой связи приобретала новая ориентация коммунистов на освобождение от бытовавших в рядах партии вредных тенденций сектантства, выразившихся в «отнесении к фашистским любой партии и организации, находившихся под влиянием буржуазии»3, на пересмотр своего отношения не только к румынской социал-демократической партии4, но и к низовым организациям буржуазных партий, в частности, национал-царанистской.
Рассматривая данный вопрос, следует сказать, что центральное руководство национал-царанистов (И. Михалаке, Ю. Манну, В. Маджару, А. Калинеску и др.) представляло интересы крупного финансового капитала и кулачества и оставалось на своих прежних позициях антидемократического, реакционного курса. Находясь в оппозиции в период правления национал-либералов, большинство из этих лидеров выступали с «критикой» в адрес правительства, стараясь таким образом изобразить себя «защитниками» интересов трудящихся. Подобную же политику использования растущего недовольства широких народных масс реакционным курсом правительства Г. Татареску проводили и бессарабские главари национал-царанистских организаций, отъявленные буржуазные националисты П. Халиппа, Д. Богос, Ш. Чобану, А. Крихан и другие. Принимая позу «недовольных» реакционными, антидемократическими мероприятиями правительства либералов (продление осадного положения, введение строжайшей цензуры, ликвидация всех демократических и рабочих организаций и т. д.), они старались направить недовольство народных масс города и деревни в русло национализма и антикоммунизма, использовать это движение в своих целях — захвата власти. Все это делалось путем раздувания безудержной социальной демагогии, посулами об улучшении положения масс.
На что рассчитывали эти «защитники» интересов народа, делая такие заявления? Прежде всего, на обман недовольных слоев населения реакционным курсом правящей клики буржуазно-помещччьей Румынии во внутренней и внешней политике. Значительная часть рядовых членов национал-царанистских организаций Бессарабии все больше и больше убеждалась в несостоятельности демагогической пропаганды и обещаний руководителей этих организаций. В одном из полицейских отчетов за 1935 г. прямо указывалось: «Оппозиционные партии во главе с нацио-нал-царанистами стараются использовать недовольство масс в связи с дороговизной, организовывая собрания, на которых дают различные обещания. Как население города, так и деревни слушают их с недоверием потому, что были уже ими обмануты неоднократно во времена прежних правлений»1.
Выполняя решения пленумов ЦК КПР, бессарабские коммунисты, опираясь на опыт работы в массах, направля
ли свои усилия на консолидацию всех антифашистских сил, независимо от того, в каких партиях или организациях они находились, используя также и рост оппозиционных настроений рядовых членов буржуазных партий к своему реакционному руководству. Они разъясняли и указывали им путь революционной борьбы на улучшение своего социально-политического положения, против усилившейся фашистской реакции и военных приготовлений правящих кругов буржуазно-помещичьей Румынии. При этом коммунисты не изменяли свое принципиальное отношение к деятельности вождей этих партий. Разоблачая обман и лживость обещаний руководителей национал-царанистов во время выборных кампаний, орган Бессарабского обкома КПР — газета «Красное знамя» в статье «Наша тактика по отношению к национал-царанистской партии» писала: «До прихода национал-царанистов к власти мы говорили крестьянам: не верьте этой партии, ибо она вас обманывает, свои обещания не выполнит... Придя к власти в конце 1928 г., национал-царанистская партия вместо облегчения положения трудящихся масс взвалила на их плечи еще большие тяготы, большие налоги, большие притеснения, большие несправедливости. Ведь всем известно, что нацио-нал-царанистское правительство... арестовало руководителей Рабоче-крестьянского блока в Бессарабии, закрыло «Рабоче-крестьянскую правду», загнало в тюрьмы сотни и тысячи рабочих и крестьян-бессарабцев, поддерживало морально и материально «Железную гвардию», вело бешеную травлю против СССР»1. Далее в статье указывалось, что в условиях реакционного курса политики либералов, жестокого террора и угнетения народных масс, поощрения фашистских группировок и сближения с гитлеровской Германией национал-царанисты начали занимать демократическую позицию по некоторым вопросам, в частности, «вписав в свою программу борьбу против осадного положения и цензуры, за свободу прессы, за демократические свободы для трудового народа, за роспуск фашистских организаций»2. В этих условиях коммунисты стали поддерживать низовые организации национал-цараннстской партии, что позволило в дальнейшем значительно расширить социальную базу антифашистского народного фронта.
Говоря об отношении коммунистов к буржуазным партиям, Г. Димитров в докладе на VII конгрессе Коминтерна указывал: «Социальный состав этих партий и организаций неоднороден. В них есть крупные кулаки наряду с безземельными крестьянами, крупные дельцы, наряду с мелкими лавочниками... При определенных обстоятельствах мы можем и должны направлять свои усилия на то, чтобы, несмотря на их буржуазное руководство, привлекать эти партии и организации или отдельные их части на сторону антифашистского народного фронта»24. Это определение полностью относится и к бессарабским организациям национал-цараннстской и радикал-царанистской партий. Более того, такие силы, которые можно было, при определенных условиях, привлекать к антифашистскому народному фронту, имелись и среди заблуждавшихся членов реакционных организаций.
Вот, к примеру, что писали крестьяне села Шипка Ор-геевского уезда в протоколе о самороспуске сельской ку-зистской организации 7 марта 1936 г.: «...Убедившись в юм, что целью гого-кузистских банд является установление открытой буржуазной диктатуры, т. е. диктатуры антирабочей, антикрестьянской и антинациональной, выходим из этой партии и единодушно заявляем о роспуске гого-кузистской организации... Мы страдаем от капиталистического гнета и хорошо знаем, что деньги не имеют расы, нас эксплуатирует как еврейский, так и румынский капитал. Нам безразличны имя и род эксплуататоров, нас возмущает сам факт..., когда узнаем, что г-н Гога является владельцем акций многих капиталистических предприятий, на которых эксплуатируются наши братья не по крови, а по классу (подчеркнуто нами.— В. П.). Мы знаем, что для поддержки этих банд во время выборов было израсходовано 300 млн. лей, в то время как свыше одного миллиона населения юга Бессарабии умирает с голода и им не оказывается никакой помощи. С Бессарабией так не обращались и при царском режиме. Мы солидарны в борьбе против фашизма... Мы не хотим войны... Нам обещали землю, чтобы сегодня толкали на войну. Наши интересы — это интересы рабочих в борьбе против фашизма. Мы приветствуем успехи левой демократии во Франции и в Испании и отвергаем самую свирепую диктатуру буржуазии — гитлеризм»1.
Конечно, нельзя считать, что фашистские группировки, даже при отсутствии широкой социальной базы, не представляли опасности для революционно-демократических сил, особенно при условии полной свободы действий фашистов и поощрения со стороны реакционных правителей Румынии и оккупационных властей. Но бесспорен и тот факт, что со временем значительная часть обманутых крестьян и мелкобуржуазных элементов осознавали свое заблуждение, порывали с этими партиями и переходили на путь классовой борьбы за свое лучшее будущее. Этому в решающей степени способствовала активная работа коммунистов и других революционных сил по разоблачению фашистской идеологии и ее носителей.
Острая борьба революционно-демократических сил против реакции и фашизма развернулась в 1935—1936 гг в связи с судебным процессом над руководителями антифашистского движения в Бессарабии. Она проходила под лозунгами создания антифашистского народного фронта. Подготовка к этой судебной расправе началась в конце ноября 1934 г., когда «высшие военные власти на основе закона об осадном положении запретили это движение и началось расследование против его участников»2. Более пяти месяцев продолжалось следствие по делу бессарабских антифашистов, и к маю 1935 г. военно-полицейскими властями было сфабриковано обвинительное заключение. К суду привлекались 8 человек: П. Константинеску-Яшь, М. Брашеван, Д. Волтурин, Э. Динер, И. Деревич3, Г. Золтур, Ф. Рабинович и П. Розенберг1. Им было предъявлено обвинение «в действиях против существующего государственного строя» путем проведения собраний, распространения революционной и прогрессивной литературы, публичных и нелегальных выступлений перед трудящимися массами, «призывая их к классовой борьбе за установление диктатуры пролетариата, как в СССР»2. Инсценировка судебного процесса проводилась по заранее разработанному плану реакционных правителей буржуазно-поме-щичьей Румынии, преследовавших следующие главные цели.
Во-первых, разгромить антифашистские организации Бессарабии и тем самым сузить социальную базу революционно-освободительной борьбы трудящихся края, а затем подавить антифашистское движение и в Румынии. Не случайно, еще до объявления приговора генеральная дирекция полиции и сигуранцы Румынии срочной и секретной телеграммой затребовала от местных военно-полицейских властей «немедленно представить все материалы судебного разбирательства в пяти экземплярах с целью их изучения и пресечения антифашистского движения во всей Румынии»3.
Во-вторых, процесс, по замыслам его устроителей,должен был оправдать варварский террор и преследование революционно-демократических сил Бессарабии, запрещение рабочих профсоюзов, демократических организаций и введенное осадное положение в крае.
Смело и правдиво это положение было раскрыто известным прогрессивным писателем Румынии, членом национального антифашистского комитета Скарлатом Каллима-ки в одной из своих статей (1935 г.). Он писал: «Почему привлекаются к суду именно наши бессарабские друзья-антифашисты?.. Есть три причины: а) «честный» интеллигент Ангелеску (министр просвещения Румынии.— В. П.) нуждается в вакансии профессора в Кишиневе, чтобы поставить своего преданного политического слугу; б) с момента вооруженной оккупации... и до сегодняшнего дня Бессарабия рассматривается (румынскими оккупантами. — В. П.) как колония с местным населением низшей расы, а отсюда необходимость применения специфических, колониальных методов правления. При запрещении антифашистских организации в Бессарабии, как всегда, подход был иной, чем, например, в Молдове, Мунтении или даже в Трансильвании; в) лишний раз нужно было доказать, что в Бессарабии необходимо поддержать осадное положение и применять чрезвычайные меры, а лучшего случая, чем представленный в связи с запрещением антифашистских организаций, нельзя было найти»1.
В-третьих, оккупационные власти стремились нанести \дар коммунистам и всему революционному подполью, «провокационными путями создавать «коммунистические заговоры», обвиняя в коммунизме членов антифашистских комитетов, унитарных синдикатов и легальных массовых революционных организаций, которые не являются коммунистическими, но ведут борьбу за повседневные нужды масс, против фашизма и войны»2. Цель устроителей этой грязной инсценировки — любыми средствами террора заточить в тюрьмы борцов-антифашистов, вырвать их из среды складывающегося антифашистского народного фронта. Об этом говорило все: и методы обращения сигуранцы и следственных органов с обвиняемыми, и условия их содержания в тюрьме, и поведение судей во время судебного разбирательства, во многом походившее на поведение гитлеровцев во время лейпцнгского процесса. Если в свое время Геринг заявлял: «Во что бы то ни стало мы добьемся крови Димитрова», то королевский прислужник Маня Крис-тя еще задолго до судебного заседания объявил подсудимым: «Я вас закую в цепи», «с первого же дня после процесса отправлю в Дофтану», «ни тысяча адвокатов и десять тысяч комитетов защиты вам не помогут, вы фактически уже осуждены»3. В конечном счете буржуазное правосудие Румынии свершило свое черное дело — бросило в тюрьму руководителей антифашистского движения в Бессарабии, но реакции не удалось парализовать, как это было задумано, борьбу трудящихся масс края против ненавистных оккупантов, за создание антифашистского народного фронта. С особой силой эта борьба проявилась в период подготовки и прохождения судебного процесса4.
Запрещение революционных и демократических организаций и арест их руководителей вызвали широкую волну протеста рабочего класса и трудового крестьянства, трудовой интеллигенции и прогрессивной общественности не только в Бессарабии и Румынии, но и во многих других странах мира. Первыми свой голос народного гнева выразили бессарабские коммунисты. «В ответ на новую волну фашистского террора,— призывали они,— в ответ на новую провокацию сигуранцы трудящиеся массы должны требовать немедленного освобождения всех арестованных товарищей во главе с профессором Константинеску-Яшь, легализации всех закрытых массовых организаций, отмены осадного положения и всех исключительных законов, с особой свирепостью применяемых у нас в Бессарабии, являющейся колонией румынского империализма1.
В течение декабря 1934 г. и всего 1935 г. по всей Бессарабии проходили митинги и собрания рабочих, крестьян, ремесленников, служащих частных предприятий, демократической студенческой молодежи, прогрессивной интеллигенции, на которых выносились резолюции протеста против произвола властей с требованием освобождения арестованных антифашистов и прекращения задуманной судебной расправы. В адрес военного трибунала 3-го армейского корпуса поступали многочисленные письма, телеграммы, коллективные подписные листы, в которых народ гневно осуждал фашистские действия правящих кругов буржуазно-помещичьей Румынии, выражалась солидарность самых широких слоев населения в борьбе против фашизма и войны. «Трудящиеся массы и все население Бессарабии,— говорится в протесте инициативной группы по защите обв^ няемых,— глубоко возмущены незаконным и произвольным арестом профессора П. Константинеску-Яшь и физическим его уничтожением (он голодает уже три недели)2.
Протестуем против ареста за легальную антифашистскую работу и требуем немедленного освобождения всех антифашистов»1. А вот что писали в своем протесте, направленном в военный трибунал, кишиневские рабочие: «Нам, рабочим всех профессий, понятна и дорога больше чем кому-либо борьба антифашистов против войны, нищеты и голода, возглавляемая П. Константинеску-Яшь. Поэтому мы солидарны с ними и требуем немедленного прекращения процесса и освобождения подсудимых»2 (следует более 400 подписей). Протесты аналогичного содержания прислали в военный трибунал кишиневские железнодорожники, крестьяне села Кристешты Кишиневского уезда, крестьяне, ремесленники, представители интеллигенции Бельц, Сорок, Бендер, Единец и других населенных пунктов Бессарабии3.
В движении защиты бессарабских антифашистов активное участие принимали комсомол, молодежные, ученические и ряд легальных демократических организаций. В разных городах и селах Бессарабии они выпускали и распространяли листовки, плакаты и лозунги, афиши с надписями: «Требуем освобождения антифашистов!», «Долой военно-фашистский суд!»4. Во время содержания антифашистов под арестом смелыми подпольщиками-комсомольцами постоянно вывешивались на телефонных проводах и расклеивались на оградах по всему городу плакаты с надписью: «Требуем прекращения процесса Константинеску-Яшь!»5, на стенах многих домов Кишинева часто появлялись лозунги: «Долой фашистскую диктатуру!», «Долой палача майора Салтана!» (восседал в военном трибунале.—В. П.); «Боритесь против фашизма — носителя голода и войны!»6.
Массовое движение солидарности в защиту обвиняемых бессарабских антифашистов развернулось под руководством КПР в городах и селах Румынии. Митинги и рабочие собрания протеста проходили в Бухаресте, Клуже, Яссах, Сату-Маре, Бакэу, Питештах; активно протестовали и выражали свою солидарность в борьбе против фашизма крестьяне, мелкие торговцы, прогрессивная интеллигенция Кымпулунг, Дымбовицы и других населенных пунктов. «Мы солидарны с борьбой против фашизма — носителя войны, голода и безработицы,— писали в своем письме бухарестские рабочие.— Сознавая, что борьба, которую вел Константинеску-Яшь, является и нашей борьбой, мы обращаемая ко всем эксплуатируемым, независимо от партийной принадлежности, политических и социальных взглядов, объединяться вместе и требовать... прекращения инсценированного процесса»1. Гневно звучал голос протеста рабо-чих-желенодорожников Гривицы: «Мы солидарны с борьбой против войны и фашизма, требуем прекращения процесса, введения политического режима в тюрьмах и амнистии для всех заключенных антифашистов» (следует свыше 1500 подписей)2.
В ходе широкого движения протеста и борьбы за освобождение обвиняемых антифашистов возникли комитеты защиты антифашистов. Румынский комитет, например, был создан в Бухаресте в мае 1935 г. под председательством адвоката Д. Добреску3, Бессарабский комитет возглавил адвокат А. Мыцэ.
Члены комитетов защиты антифашистов провели большую работу по ознакомлению широких масс и прогрессивной общественности с движением протеста против инсценировки судилища, издав и распространив специальные брошюры, фотографии обвиняемых. В то же время они направляли в органы печати и в военный трибунал письма и резолюции протеста трудящихся.
В самом начале движения протеста против наступления румынской реакции на демократические права народных масс борьба за освобождение бессарабских антифашистов, за прекращение судебного процесса приняла международный характер. В нее активно включились трудящиеся Советского Союза, рабочий класс и прогрессивная общественность Франции, Англии, Чехословакии, Бельгии Австрии, Швейцарии, Болгарии. Многолюдные митинги протеста и осуждения репрессивных актов правящих кругов королевской Румынии состоялись в Москве, Ленинграде, Киеве, Тирасполе и других городах Советского Союза1. В первые же месяцы после ареста руководителей антифашистского движения в Бессарабии в Париже, Лондоне и Праге были созданы комитеты защиты бессарабских антифашистов, куда входили видные деятели науки и культуры П. Ланжевен, Ф. Журден, П. Кот, Ф. Ламур, М. Джафери, Ф. Содди, Орн. Блаха и другие известные борцы за мир, демократию и социальный прогресс2. В январе 1935 г. в Кишинев прибыла французская делегация в составе архитектора Ф. Журдена, адвоката Ж. Феруччи и представителя французских железнодорожников Ж. Кра-пье. От имени комитета защиты антифашистов, Международной ассоциации юристов, рабочих и служащих железной дороги Франции они заявили представителю военного трибунала о готовности защищать обвиняемых антифашистов. При этом посланник французских рабочих-желез-иодорожников передал их заявление протеста и выражение полной солидарности с бессарабскими антифашистами3.
Внушительная демонстрация протеста состоялась в Париже (Бухфало) 13 апреля 1935 г. В принятой на митинге резолюции, направленной в военный трибунал в Кишиневе, говорилось: «50 тысяч трудящихся физического и умственного труда... подымают свой голос протеста против судебного процесса, возбужденного против профессора Константинеску-Яшь и остальных семи антифашистов. Они требуют прекратить преследования, освободить подсудимых и восстановить их на работу»4. Аналогичные резолюции протеста были приняты на митингах в Монтрё (участво-вало 60 тыс. человек)5 и Бульере (5 тыс. участников)6,
Международным комитетом борьбы против фашизма и войны, который представлял 42 международные организации, объединявшие 320 тыс. членов1, Международным молодежным конгрессом против фашизма и войны2. В знак солидарности с бессарабскими антифашистами Константи-неску-Яшь был избран почетным председателем на проходившей в Париже Европейской конференции в защиту республиканской Испании3. Свои возмущения фашистским произволом румынских реакционных кругов и солидарность в борьбе против фашизма и войны выражали сотни тысяч человек, люди разных профессий, политических и религиозных убеждений, которых объединяла одна цель — преградить путь фашизму, не допустить развязывания новой мировой войны, прекратить террор и насилия над антифашистскими борцами. Под давлением мощного движения протеста самых широких слоев населения и прогрессивной общественности военно-полицейские власти оккупированного края были вынуждены освободить арестованных антифашистов, не прекращая в дальнейшем подготовки расправы над ними.
Таким образом, запрещение антифашистских организаций, жестокий террор и преследования, обрушившиеся на революционно-демократические силы Бессарабии, не в состоянии были задушить антифашистское движение в крае, а выступления народных масс за освобождение антифашистов и прекращение судебного процесса явились действенной формой борьбы за создание антифашистского народного фронта в Бессарабии.
Действуя в трудных условиях подполья и жестоких преследований военно полицейских органов оккупантов, бессарабские коммунисты делали все возможное для укрепления легальных связей с широкими трудящимися массами, восстановления и легализации разгромленных профсоюзов, создания новых демократических организаций. В 1935—1937 гг. в Бессарабии был восстановлен ряд отраслевых профсоюзов. Первым легализовал свою деятельность профсоюз рабочих пекарей Кишинева, а 24 февраля 1935 г. состоялось собрание представителей частных служащих Кишинева (около 300 человек) «с целью создания филиала профсоюза частных служащих». Позднее были созданы профсоюзы рабочих пищевиков, обувщиков, грузчиков и портовых рабочих, печатников, швейников и другие. По данным Бессарабского областного инспекториата труда, в 1935 г. члены профсоюзов объединялись в 37 профсоюзных организациях3.
Объединенные в профсоюзы рабочие более эффективно вели борьбу против наступления капитала и фашистской реакции, добивались улучшения условий и оплаты труда, сокращения рабочего дня и т. д. Вот, к примеру, какие требования были заложены в Уставе профсоюза швейников и текстильщиков, легализованного в сентябре 1935 г.-Лапушнянскнм уездным трибуналом: «Профсоюз создается с целью защиты экономических и культурных интересов своих членов, развития чувства солидарности у них, поддержки требований улучшения труда и развития профессиональных знаний путем заключения коллективных договоров и строгого соблюдения их выполнения вплоть до объявления забастовки; оказания материальной помощи своим членам в случае безработицы, забастовки или болезни; содействия в устройстве на работу; созыва собраний для обсуждения вопросов экономического, профессионального и социального характера; установления взаимных связей со всеми рабочими организациями»4. Таким образом, несмотря на обрушившийся террор и запрещение рабочих профсоюзов Бессарабии, рабочий класс быстро восстанавливал свои организации, и даже в условиях усилившейся реакции под руководством коммунистов они становились организаторами рабочего движения, создания и укрепления единого рабочего фронта.
Источник: В.П. Платон, "Против фашизма. За воссоединение с советской Родиной. 1934-1940" (1983г.изд.)
|
| Категория: Бессарабия | Добавил: izmail-forever | Автор: izmail |
| Просмотров: 1398 | Загрузок: 0 | |
