К 4.00 22 июня большинство частей 25-й и 51-й СД заняли подготовленную в инженерном отношении оборону вдоль берега Дуная. Промежутки между соединениями прикрывались силами 79-го ПО.
Вечером 21 июня из Измаила и Рени неожиданно ушли все немецкие баржи, стоявшие под загрузкой зерна.
В 00.55 по распоряжению народного комиссара обороны Тимошенко народный комиссар ВМФ Кузнецов передал командующим всеми флотами и флотилиями шифрограмму № 3Н/ 87, содержащую приказ о немедленном переходе на оперативную готовность № 1. После этого он связался по телефону со штабами и предупредил оперативных дежурных флотов и флотилий о посланной шифрограмме.
Как вспоминал нач. штаба ЧФ контр-адмирал Елисеев:
«К аппарату подошел я, и между нами состоялся разговор примерно в таком духе. Нарком спросил, получена ли нами телеграмма о переводе флота на оперативную готовность № 1, и добавил, что она должна бы уже дойти. Я ответил, что телеграммы мы еще не имеем и флот находится в оперативной готовности № 2. Тогда он сказал, что надо действовать без промедления. Я доложил, что перевод флота на оперативную готовность № 1 сомнений не вызывает». 
В 01 час 03 мин узел связи штаба ЧФ принял шифрограмму:
«Военным советам СФ, КБФ, ЧФ, ПВФ, ДВФ. Оперативная готовность номер один немедленно. Кузнецов».
С получением этой шифрограммы по приказу начальника штаба флота был вскрыт пакет, содержащий секретные документы, определяющие действия оперативной службы при переходе на высшую степень готовности.
Оперативная готовность № 1 была объявлена по Черноморскому флоту в 01 час 15 мин.
Вскоре после объявления оперативной готовности № 1 в штаб флота прибыли командующий ЧФ вице-адмирал Октябрьский и член Военного совета ЧФ дивизионный комиссар Кулаков. С объявлением высшей степени оперативной готовности немедленно была введена в действие и заранее отработанная система оповещения.
Около 01 часа 50 мин народный комиссар ВМФ отправил Военным советам флотов и командующим флотилиями шифрограмму следующего содержания:
«В течение 22.6–23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников. Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».
Через 15 минут после отдачи вышеупомянутого приказа народный комиссар ВМФ дал экстренную шифрограмму, в которой говорилось, что обстановка дана «только для сведения военных советов».
В 2.00 22 июня Дунайская флотилия перешла на оперативную готовность № 1. Командующий флотилией контр-адмирал Абрамов распорядился рассредоточить и замаскировать корабли и поднять по тревоге подразделения и части.
Связь была переключена на флагманский командный пункт (ФКП), заблаговременно развернутый в укрытии на не простреливаемой с румынского берега территории. Около 4 часов на ФКП пришел условный сигнал «Ураган», означавший, что подразделения ЧФ флота начали боевые действия.
В 4.15 румынские батареи открыли огонь по советской стороне — Рени, Карталу, Измаилу, Килии, Вилково и по кораблям флотилии. За две минуты в действие были введены все батареи противника, известные по данным предварительной разведки. Измаил обстреливали также два монитора, вышедшие из Сулинского гирла в Килийское, однако вниз по нему не спускавшиеся.
В 4.20, не запрашивая вышестоящее начальство, оценив критичность складывающейся ситуации, контр-адмирал Абрамов самостоятельно отдал приказ открыть ответный огонь и донести о действиях флотилии Военному совету флота.
После введения в действие корабельной артиллерии и артиллерии прикрытия обстрел с румынского берега несколько ослабел. Но тяжелая артиллерия противника, бившая с закрытых позиций, огонь не прекратила, хотя оказалась вынуждена переключиться на контрбатарейную борьбу с береговыми батареями флотилии и артиллерией мониторов.

Артиллерийская дуэль, то разгораясь, то затухая, продолжалась несколько часов. К полудню вражеская артиллерия перешла на постоянный беспокоящий огонь, систематически подавлять который было нечем, так как подвоз боеприпасов осуществлялся из Черного моря и должен был теперь проходить мимо румынского опорного пункта у селения Периправа с тремя простреливавшими весь плес батареями.
Во время артналета флотилия и береговые батареи существенных потерь не понесли, но Измаильский порт был полностью выведен из строя.

Утром 22.06.1941 г. восемь румынских бипланов IAR-37 из Esc.18 Bomb, совершили налет на Измаил.
Данные об этом налете довольно противоречивы.
По румынской версии, был потерян от зенитного огня IAR-37 сержанта Иона Константинеску, а адъютант Константин Макри получил ранение, но все же смог совершить вынужденную посадку.
По советской версии, 96-я ОИАЭ сбила три самолета, и одну машину сбила 463-я зенитная батарея ст. лейтенанта Охоты.
Больше авианалетов в этот день не было — основные удары на рассвете и утром 22 июня румынская авиация наносила по Болграду, в котором располагался штаб 14-го СК.
Корабли флотилии, дислоцировавшиеся в Рени, были вынуждены отойти с Ренийского рейда вниз по течению до устья р. Викета, так как рейд просматривался с румынской стороны и противник имел возможность вести по кораблям прицельный огонь. Ответный огонь советской корабельной, береговой и армейской артиллерии заставил противника прекратить стрельбу. В течение дня перестрелка несколько раз возобновлялась. Ниже Измаила, на участке Килия-нова, прикрываемом 23-м стрелковым полком (23-м СП), около 9.00 румыны предприняли наиболее крупную попытку высадки десанта на левый берег Дуная. Район городка Килия-нова был одним из наиболее удобных мест для высадки десанта на левый берег.
Командование 23-го полка, отдавая себе в этом отчет, в последние предвоенные дни приняло все меры к отражению возможного внезапного нападения.
В начале июня полк был выведен из бывших зерновых складов на Большой Дунайской улице, в которых размещались его казармы, в летние лагеря. Но командир полка капитан Сирота, иногда ошибочно называемый в исследованиях майором (к званию майора он был уже представлен, но получить его во время проведения десантной операции не успел), счел эти меры не соответствующими складывающейся обстановке.
Опасаясь внезапного артналета на летний лагерь (который находился всего в 2 км от военного городка и тоже был в пределах досягаемости румынской артиллерии) и последующей высадки десанта противника, Сирота сумел принять меры и против того и против другого.
По самому берегу Дуная за восточной окраиной Килия-нова проходила земляная дамба, защищавшая город от весенних паводков. На дамбе были отрыты окопы для двух батальонов полка и оборудованы позиции для 91-го противотанкового дивизиона. Позади них во втором эшелоне окопался третий батальон, а еще дальше, у хутора Чабанские Криницы, расположились позиции полковой артиллерии.
Сирота разместил весь полк непосредственно на боевых позициях, ежедневно выделяя в летний лагерь дежурную роту для демонстрации присутствия полка.
Понимая уязвимость позиции, первый эшелон которой располагался непосредственно по берегу, Сирота, кроме скрытого нахождения на занимаемом рубеже, провел на полигоне ряд батальонных учений, на которых были отработаны заградительный, кинжальный и фланкирующий огонь из всех видов оружия.
Боевой порядок полка составил по фронту около полутора километров, при этом ширина Дуная в этом месте не превышала километра, то есть находилась в пределах досягаемости даже батальонных минометов сторон.
В начале четвертого утра первый сосредоточенный артналет был нанесен именно по летнему лагерю полка, где было разбито, как потом подсчитали, около 200 пустых палаток.
Затем огонь был перенесен на казармы полка и порт, где были уничтожены электростанция и пилорама.
Дамба и укрывшиеся за ней войска были не прицельно обстреляны около 6.00.
Сирота распорядился на огонь не отвечать и в артиллерийскую дуэль не ввязываться.
После обстрела с румынского берега, закрытого густым туманом, стал доноситься лязг железа и шум судовых двигателей.
В 9-м часу утра на фарватере, несмотря на сильный туман, были своевременно обнаружены 2 моторных баркаса, движущихся наискосок, сверху — вниз, за которыми держались шаланды, каюки и несколько десятков шлюпок.
Миновав фарватер и войдя в гирло, где течение было слабее, суда противника резко увеличили ход. Одновременно началась артподготовка, причем теперь удар наносился непосредственно по дамбе с последующим переносом обстрела в глубь возможной линии обороны. И снова было отдано распоряжение на огонь не отвечать.
Огневых средств полка не хватило бы на одновременное отражение десанта и борьбу с вражеской артиллерией.
Подпустив противника на заранее отработанное на учениях расстояние, пехотные подразделения батальонов дали по команде общий залп, поддержанный огнем ручных пулеметов и полковой пулеметной роты. Повели беглый огонь батальонные минометы и противотанковый дивизион. Противотанковые орудия вели комбинированный огонь бронебойными и осколочными снарядами. Оба баркаса потеряли ход, дали заметную осадку и были снесены вниз по течению. Несколько шлюпок были уничтожены. Шаланды и каюки, развернувшись, вернулись к своему берегу.

После отхода десанта противник возобновил обстрел, но подавить огневые средства полка не смог.
К 10.30 бой прекратился. За это время был израсходован полный боекомплект, что сильно перекрывало установленные нормы. Но повторных атак противник не предпринимал, и снарядный голод пока не ощущался.
На участках обоих взорванных (еще в 1940 г., при отходе румынских войск) мостов — на Дунае и Пруте противник также предпринял попытки высадки десантов. В обоих случаях десанты были незначительной численности и состояли из нескольких шлюпок, буксируемых двумя-тремя катерами. Они были отбиты силами погранзастав.
Всего за 22 июня общими усилиями армейских частей, пограничников и флотилии были отражены шесть попыток противника переправиться через Дунай: в районе Картал, Раздельный, три — у Килии-нова (две последующие производились с наступлением темноты незначительными силами и носили скорее характер разведки боем определенных участков), две — у Вилкова и четыре попытки вброд форсировать Прут близ Рени.
/Анатолий Юновидов "Десанты 1941 года" Часть первая/